Зашел к старому приятелю Петровичу. Понятное дело, что на столе мигом оказалась бутылочка беленькой, немудреная закуска и мы лихо опрокинули по первой. Сидим, выпиваем, разговоры ведем. Как в большинстве случаев в мужской компании разговор перекинулся на баб-с.
- Нет, ты посмотри, вымирает наше мужское племя. Вот у нас в деревне мужиков почти что и не осталось. да маленько. Молодежь в город рвется. Одни бабы да детишки малые. А какая из бабы одинокой хозяйка? Ну там женскую работу справит, а что серьезное коснись? Вот и бегут ко мне: Петрович, пособи! А как откажешь? Идешь, пособляешь. А бабы наши хитрющие. Заранее глазки потупит и спрашивает: Сколько возьмешь? А что с них взять-то? Ну магарыч, естественно. Да еще натурой. Заголяйся, баба, да становись раком. Или ложись. Это уж как кому нравится. И становятся. А куда деваться? Да и им самим приятно. Я ведь стараюсь, чтобы бабенка получила удовольствие.

Вот на днях Томка опять прибежала, с тем же причитанием, что помочь ей, одинокой, некому. Помогал я ей уж не раз. Ну и брал плату натурой. Так что не впервой ни ей, ни мне. В субботу и пошел. Пока моя старуха в район в церковь, да к подругам таким же приебнутым, я к Томке. Работаю. Тома рядом крутится, помогает где чем, а больше так, для развлечения. Я нет-нет да за жопу ее хапну. Ну и подол задеру, грешен. За пизденку помацаю. А на Тамарке трусы новые, шелковые.

Где же это видано, чтобы наши бабы по будням такие трусы таскали? Чаще вообще без ничего. Залезешь такой иной раз под подол, а кунка-то вот она, голенькая. бери и щупай, ничего не мешает. Значит для меня надела, для меня старалась. Ну поработали. Помыл руки и в хату. А Томча уж и на стол накрыла. Сели, выпили, закусили. Она что-то там вспорхнула на стол добавить, а когда садилась, я ее за руку поймал и к себе на коленки. Сижу, держу ее, титьки мну. Под платье залез. Трусы мешают.

Тома приподняла задницу, я трусы-то и стянул. Так, до колен. Дальше уж она сама из них ноги высвободила. Наглаживаю Тамару, наминаю. У нее пизда уж сопливит, мокрая. Ясен пень, хочет баба. Да и у меня уж все врастопырку. Приподнял ее, поставил на ноженьки белые. Она вроде как в спальню намылилась, да я притормозил. Неча по кроватям валяться, еще успеем. Поставил ее к подоконнику раком и платье задрал. Задница белая, крупная, красивая. Не задница - загляденье! Такую хоть мять, хоть ебать - одно удовольствие. Томка заворчала:
- А как кто зайдет?