— Какое чистое утро. — Она повернулась на бок, положила голову на сложенные лодочкой ладошки. — Чистое, яркое и приятное утро.

— Рассвет. — Я ответил сквозь дрёму. — Прекрасное утро. — Рука моя похлопала по ласковой мягкости простыни. — Давай сюда.

— Поспим? — Она подкатилась ко мне, как кошка нырнула под руку, завозилась в районе подмышки, устраиваясь вдоль меня.

— М. — Я хмыкнул, чмокнул появившуюся перед моим лицом макушку со встрёпанными волосами. — Ты как кошка.

— Конечно. — Она потёрлась щекой о мою грудь, затихла, вороша дыханием волоски на груди. — А тебя волос на груди прибавилось. Когда мы с тобой...

— Да. — Шлепок по её упругой попке. — Я был тощ, без волос на груди, спермотоксикоз доводил меня до полуобморочного состояния. А с конца капало.

— Дурак. — Она вздохнула.

— Поспим? М? — Она хмыкнула в ответ, затихла. Ну, и я посплю.

Тепло её тела, смешавшись с теплом моего тела, потёкло по моему, уставшему от ночного секса, телу, расслабляя и без того расслабленные мышцы, уводя в такие приятные сумерки предсонья. А рассвет нарастал, показывая, что осенняя, но тёплая, суббота наступает у нас по календарю, и что сегодня нам ехать к Ольге — подружке моей Лидки, беременной, практически на сносях, сидящей в квартире одного славного русского городка, всего в сутках на поезде от нас. А муж её, балбес из балбесов, уже четыре месяца где-то на просторах нашей страны исполняет волю босса, подписавшего практически в пьяном угаре, этот интересный контракт. По которому группа специалистов как поехала, так поехала, и об их возвращении никто не заикался. По крайней мере, так сказала Ольга по телефону.