«31 декабря мы с друзьями ходим в баню». Перефразирую эту фразу — 31 декабря мы с подругой вылетели в Индию. Новый год встретили в небе в окружении индусов, тюрбанов различных оттенков и шоколадными глазами внимательно рассматривающих нас. Компанию авиалайнера разбавляла кучка англичан, смотрящих надменно на представителей утерянной некогда колонии, и громко-струящаяся речь итальянцев. Чокнувшись, и хлопнув по бокалу вина, таинственное будущее разлилось горячими ручьями в крови, пронеслось двойной спиралью в кончиках пальцев и оставило осадок перламутровой пасторали. В общем, уходящий год был непростым, а кое-кто нас оседлал, но мы справились.

Прибыв поздней ночью в аэропорт, глядя с поволокой в глаза принимающей стороны, и пройдя контроль через пропускной пункт для дипломатов, отправились за чемоданами. В воздухе витал ванильный запах геля, белого с хрустом постельного белья и огромной кровати, утопающей в номере. Но беда, не ходит одна. Мотель «Бристоль» спрятался в голубые дали. Чемоданы не прибыли в пункт назначения-1. Зная об английском языке не понаслышке, а имея какое-то представление из первых классов начальной школы и вписывая в эпоху коммунизма фразу в анкеты «читаю и перевожу со словарем», направились к стойке утерянных вещей. Индусы нас встретили миролюбиво; улыбались, расшаркивались, глядя на наши выпирающие прелести, вели себя корректно. Говорили так, что дальнейшая информация после « мадам и кен ю плиз», для меня оставалась настолько секретной, что я могла сообщить ее только при личной встрече с индусом, и пусть потом не удивляется, что я откушу ухо ему и съем. Но, думаю, олени, пронесшиеся в этот день над землей с пьяным в санях Дедом Морозом, снизошли, и задели умными рогами меня. Внезапно некоторые фразы зазвучали не на мифическом языке, а с пониманием вбрасывались в голову, перегорали как в топке и отображались в виде цифр и слов в заполняемой анкете.

— Лэдиникнэйм?

— Наталья такая-то...