смотрела на грязный вагон, несвежее белье в купе и замшелый прибор для нагрева воды. Единственное, что смягчало их отношение к действительности - это члены сопровождавшей их российской делегации: глава сообщества - стройная, в бальзаковских годах женщина с классической арбузно-дынной фигурой и чуть блядским взглядом ,и перводчица - бледненькая девченка, только вчера сошедшая со студенческой скамьи, с чуть выпирающими сосками под обтягивающей водолазкой и цепкими, но немного виноватыми глазами. "Ну,погрузились"-деланно веселым голосом проворковала Ирэн,."по вагонам... Переведи им, Юль." Та, почему-то покраснев, что-то залопотала на швабском наречии.

Иностранцы оккупировали четырехместное купе,дамам же,досталось СВ. Забыв защелкнуть дверь на неверно проржавевжий хлястик, оставшись в одном белье, цвет российской интеллигенции принялся распаковывать чемоданы. Ирэн,как более активная,сообщила: "Знаешь, Юка, я пойду воды попить раздобуду.

Накинув легкий халат, она растворилась встучащих друг о друга вагонах. Белые хлопчатобумажные трусики совсем не обременяли оставшуюся в купе переводчицу. Доставая из чемодана необходимое, она увлеклась повторением стандартных фраз, означающих гостепреимство и радушие, не обращая внимания на раздающиеся (да мало ли их) скрипы : вагон,колеса,проводник... Заслонив широкими плечами отажающийся от зеркала свет,появился ОН... Дитрих, один из немцев, который, собственно, хотел спросить, нет ли чистого полотенца и так понравившегося ему в гостинце Бутова земляничного мыла.

Неожиданно охнув от прикосновений мужской руки, чуть приподнявшей сосок груди, что совсем не входило в ее планы, Юка возмущенно-вопросительно посмотрела на во- шедшего мужчину. Тот,пробормотав по-немецки,движением сильных рук обнял всю ее худенькую фигурку,и, не обращая внимания на вырывающиеся пузырями возмущенные слова из резко очерченных,зовущих к неистовству губ, завел пальцы за резинку трусиков.