Однако, не успев вдоволь «налакомиться» Инной, он опять почувствовал в себе более проворный язычок Юлии... затем снова неуверенную «поступь» жарко дышащей Инны... опять уткнувшийся острый нос Юлии... жаждущие уста Инны... Юлии... Инны... Юлии...

«Свершилось... — в какой-то момент, сквозь сию череду сестринских поцелуев, ярко полыхнула в Василисе мысль. — Они, все-таки, соблазнили меня... »

Распаляясь от сего обильного русалочьего лобызания, он, спустя минуту, уже не различал кто из них кто. Окончательно сдавшись своим инстинктам, он, в сладостном самозабвении, просто целовал их аналогичные губы, а позже — с размеренной очередностью — стал лакомиться и их одинаковыми «лимонками», страстно всасываясь в солоноватую влажность то тех, то иных торчащих сосочков!

И, чувствуя ненасытными устами стремительно наливающуюся девичью упругость, он (поводя руками по гибким спинам юных ундин, и их скользким чешуйчатым крупам!) вконец, накалился жгучим желанием!

Русалки же, словно ощутив сие, в свой ответ, стали быстро покрывать влажными поцелуями уже всё его разгоряченное тело и... ловко соскользнув вниз, вскоре, были у его нечеловеческих ног!

— Уууу, что тут у нас?! — сверкнув мутностью глаз, игриво воскликнула Юлия, разведя руками его могучие волосатые бедра. — Да тут же настоящее мужское сокровище! Смотри, Инн, какое оно большое, изящное... как маняще истекает соками...

— Вижу, Юль... — улыбнулась иная русалка, просто впиваясь «лупами» в его раскрывшийся половой «жезл». — Он замечательный...

Влажно мерцая покрасневшими лицами, да возбужденно вздувшимися сиськами, они замерли, в невольном восхищении уставившись на вздыбленное достоинство Василиса, как на какую-то диковинку!