— Вы тоже... ничего... — она снова залилась краской, когда моя рука спустилась к ее плечу и скользнула на грудь. — Извините, я должна... вас обмыть...

Я убрал руку и кивнул.

И пока она наливала воду в небольшой таз в умывальнике, который находился за полупрозрачной ширмой, я размышлял. В ее взгляде не было негодования, возмущения, злости. Она как будто и сама была не против того, чтобы я трогал ее грудь. Может, она готова и дальше пойти?

Сиделка вернулась к кровати, сдвинула в сторону одеяло и, обняв меня за шею, развязала завязки рубахи.

— У тебя очень нежные пальцы, — заметил я, когда она наклонилась к тазу.

— Работа такая, — улыбнулась она и стала бережно протирать мои плечи и грудь.

Я развел руки в стороны, якобы для того, чтобы она смогла помыть еще и мои подмышки, а на самом деле для того, чтобы проверить. Когда мои пальцы сжали ее попку, она чуть вздрогнула, залилась румянцем, но не отстранилась, не закричала, не стала брыкаться или иначе пытаться остановить меня.

Я потянул ее юбку вверх. Она судорожно вздохнула, но продолжила свое занятие.

— А ты всегда на работу без трусиков ходишь? — спросил я, поглаживая ее обнаженные прелести.

Она задышала чаще и не ответила.

Тогда я обнял ее под попой и попытался закинуть на себя. Резкая боль тут же пронзила мою грудь.