— Вылазь, — повторил я.

Лена молча хлопает глазами. Кажется, она начинает понимать, что перегнула с нравоучениями. В глазах мелькает страх. Вот и правильно. Я тоже учить умею.

— Я... не хочу, — эти слова она сказала уже тихо.

Ну уж нет. Я крепко взял ее за руку, вытащил из машины.

— Отстань, — Лена пытается вырваться, но из голоса пропали и власть, и уверенность.

— Раздевайся, — на ней лишь летнее платьице. Под ним трусики. Грудь у нее маленькая, лифчик она никогда не носит.

— Ты ебнулся что ли?! — опять повышенный тон. Похоже дорогая не верит в твердость моих намерений. Что же.

Я взялся обоим руками за вырез и резко дернул в разные стороны. Платье с треском превратилось в рваную тряпку.

— Идиот! Ты знаешь ско... — но договорить ей я не дал. Взял рукой за подбородок и крепко сдавил, чтобы она не смогла шевелить челюстью.

— Заткнись, сука, — в моем голосе лед. Она должна почувствовать мою власть. Власть над ней. Силу.

Я отбросил остатки платья в сторону. С чего бы начать? Лена дрожит. Теперь она верит и ей страшно. Ее руки подняты вверх и крепко прижаты к машине. Я провел языком по ее шее. От ключицы к уху. Мочку крепко сжал между зубами, пока она не вскрикнула от боли. Соски. Она любит, когда ей крутят соски. Руки заняты, сгодятся и губы. Я обхватил губами сосок и начал посасывать. Люблю маленькую грудь. Ее маленькую грудь. А чего это я ее нацеловываю? Учить так учить.

Я резко нажал рукой ей на плечо. Она упала на колени. Прямо на щебень, рассыпанный на обочине. Ее лицо скривилось от боли. Ничего, потерпит. Я спустил штаны.