Я принесла немного мяса и вина, всё что у меня было и разложила всё перед ней на столе.

- Ешь и пей - сказала я и будем ложиться - я приготовлю тебе постель в соседней комнате, там свободно и уже год никто не живёт. Можешь там располагаться как хочешь.

- Разве ты одинока? По виду и обстановке - мужа нет, а родители где?

Я поведала ей свою историю и в свою очередь спросила:

- Что привело тебя в эти края?

И она вздохнула:

- Я странствую восемь лет, после того как сбежала из дома. Мой отец хотел отдать меня в жёны за проходимца и игрока, когда мне исполнилось едва четырнадцать, потому что я незаконнорожденная. Он хотел избавиться от меня и не тратиться на моё содержание, но я сбежала и он особо меня не преследовал. Два года я скиталась вместе с бродячим цирком, но когда циркачи захотели мне расширить рот до ушей с помощью бритвы, и выставлять на посмешище всей толпы, я сбежала и от них. Я оказалась в дешёвом борделе. Хозяйка его издевалась надо мной и продавала за гроши каждому проходимцу, а по ночам сама насиловала меня. Я перегрызла верёвки и мне удалось сбежать.

Меня подобрал пожилой странствующий монах с востока, когда я умирала с голоду на улице. И я стала его повсюду сопровождать. Он обучил меня всему, что нужно в далёком походе и повседневной жизни и это был первый человек за всю мою жизнь, которому я благодарна. С его мудрой философией и жизненной силой я научилась выживать в любых условиях и разбираться в людях. Теперь он отправился в иной мир и я по его завещанию похоронила его на склоне большой горы за далёкими холмами. Я возвращаюсь и путь мой лежит на восток в великую солнечную страну, где я намерена продолжить своё совершенствование. Ты, я вижу добрая душа, хоть и одинока.

Она сняла с себя накидку и оказалась в кожаном тельнике, лихо подпоясанным ремнём. Вытащив длинный охотничий нож, она принялась разделывать мясо и ела прямо с клинка. Я с удивлением смотрела, как она это делает. Я изучала её глазами. Высокая, стройная с крепкими руками и гибкой фигурой. Длинные чёрные волосы, волевое лицо с нежными чертами. На вид лет двадцать пять, не больше. Красивая, и постоять за себя сумеет. Не то что я, забитая, затравленная, живущая на гроши и подаяния.

- Почему ты не разделишь со мной трапезу? - спросила она.

- Я не голодна - ответила я - как тебя зовут?

- Я Элен де Ла Мун и замужем не была, я незаконнорожденная дочь своего беспутного папаши. Как я хотела раньше ему отомстить и выпустить его кишки - и её глаза заблестели - но теперь я знаю, что месть не приносит душевного покоя.

Она отвязала с пояса мешочек и со звоном положила его на стол.

- Здесь золото. Бери, это тебе за доброту. Сейчас редко встретишь таких как ты. Гораздо чаще приходится отбиваться от своры спущенных собак.

- Мне не нужны твои деньги - ответила я - просто поговори со мной, я давно уже ни с кем не разговаривала.

- Раз ты не хочешь брать деньги, которые тебе всё же нужны, значит в тебе есть личность и ты понимаешь, что презренный металл - не самое важное в этой жизни. Да, всех интересуют только две вещи - твоё тело и твоё имущество, в твоей стране, в моей стране. Крестьяне и нищеброды смотрят на господ с завистью, а господа их презирают, короли лгут своим подданным а подданные королей лгут всем остальным. И все жаждут золота и ради него готовы принести на алтарь любую человеческую жизнь. И это всё от того, что разум давно покинул их головы. Короли воюют между собой непонятно за что и не считаются с принесёнными жертвами в угоду своих амбиций.

Они погрязли в долгах и ростовщики только потирают руки. На самом деле, в этой жизни человеку много не надо, и это легко понять, если видишь смысл в своём существовании. Твой внутренний мир должен пребывать в равновесии и ты должна быть готова ко всему. Вот ты совсем одна, но ведь живёшь для чего-то. Знаешь, почему все плюют в твою сторону и обходят твой дом десятой дорогой? Ими движет страх, они тебя боятся. Боятся и ненавидят. Но ты продолжаешь жить, потому что надеешься на перемены, но эти перемены не приходят и ты живёшь лишь надеждами, которые умрут вместе с тобой. Возьми золото, оно тебе пригодится.

Я сидела в оцепенении и слушала её речи. Я вдруг осознала, что она, эта женщина абсолютно права, мужа нет, отпрысков тоже, и ничего этого в общем-то не предвидится. И куда бы я не уехала, везде меня будет ждать одна и та же участь. Отсюда сбежать можно, а от себя никуда не сбежишь и мне придётся нести свой крест до конца моих дней. И я разрыдалась, уронив голову на грудь. Я рыдала и рыдала и женщина молча гладила меня по голове. Наконец, выплакав все слёзы, я встала и провела её в комнату и приготовила постель. Сама же вернулась к себе и, не снимая одежды, улеглась на свою кровать. Я долго не могла уснуть и всё думала о её словах, но всё же веки мои потяжелели и я наконец заснула.