Даже впервые увидев ее издалека, я опешил. Застыл. Кровь ударила в голову, и мне понадобилось какое-то время прийти в себя и остыть. Все в ней меня так возбуждало, особенно… аромат. Она пользовалась духами, но без фанатизма, и свою природу она не скрывала. В моем понимании она не иначе как благоухала… В общем, я всегда старался встать по ветру. Я никогда не упускал возможности к ней поприставать, когда встречал. Тем более, что она всегда одна ходит. А ее стандартная одежда – это натянутые джинсы и футболка, хотя в духоту можно и шортики. Все выявляется отлично.

Первая дружеская беседа сразу не задалась. Она была приветлива к незнакомцу, но я, видимо, слишком рано перешел к комплиментам, чем растерял юное очарование. Когда она поняла, что я решительно добиваюсь ее внимания, она замкнулась. Я приставал более культурными словами, по-прежнему высказывал комплименты, хотя порой даже произносил сексуальные фразы и явно выражал свои намерения, короче, пробовал многое. Увы, все, что я ей говорил, проходило мимо ушей, и без слов она продолжала идти, игнорируя меня, хотя не проявляла заносчивости и не выказывала явного неодобрения. Она часто шла мимо моего дома, я даже график ее изучил! Порой она носила тяжелые пакеты из магазина.

Я предлагал даже помочь, но ничего не повлияло. Поведения она не меняла и проходила молча и без выражения на лице. Полное игнорирование, без презрения, недовольства, раздражения, или чего подобного. Но все же я продолжал приставать к ней, не позволяя себе касаться ее или вставать на пути – это ниже моего достоинстваи точно спровоцирует негативную реакцию, а у меня и так все не радужно.

Однажды я стоял перед подъездом, время около десяти утра – надо было сбегать в пару мест, я просто сверялся со временем и картами по смартфону. Можно было и в квартире, но там было неимоверно душно, а в духоте я думать не могу, тем более запомнить новые названия и дорогу к ним. Была суббота, и народу почти на улице нет. Я уже готов был отправляться, как вдруг посмотрел в сторону и увидел ее. Она, как обычно, шла медленно, балансируя мощными бедрами, и прямо в мою сторону. Я замер, дожидаясь, когда она приблизится. Для понятных действий.

Когда она подошла, я, как обычно, поприветствовал ее и стал спрашивать, почему она не отвечает и игнорирует меня. На мое удивление она остановилась, глядя прямо на меня. Я застыл от удивления, как статуэтка, и ничего не понимал. Я даже фразу на полуслове оборвал. Она таки обратила на меня внимание! Впервые с первого провального для меня диалога. Я подумал, неужели моя мечта сбудется, и я, наконец, смогу ее уговорить хотя бы на встречу вместе. Да, за прошедшее время я от отчаяния уже высказал все свои намерения, но без романтики совсем, все же, не хотелось.

– Привет, – сказала она. Я кивнул, ответив, и она представилась: – Я Татьяна, а ты?

Татьяна… Таня-Танечка-Танюша… Каков прогресс – всего лишь два месяца, и я узнал имя у женщины-красавицы. Прекрасно, а как меня там? Я сделал вдох-выдох, сбавляя волнение, взял себя в руки, собрался и ответил:

– Александр.

– А что ты хочешь от меня, Александр? Почему ты ко мне пристаешь? Всегда, когда встречаемся с тобой? Я ведь в возрасте! Я тебе в матери гожусь.

Я ей и поведал, что как раз интересуюсь зрелыми, но отнюдь не старыми. И матушке моей за полтинник, а ей всего лишь чуть больше тридцати. И еще обронил, что она мне часто снится, и признался, что часто представляю, как занимаюсь с ней любовью. Я не скрывался, не надевал масок. Озабоченной скотиной я себя не показал, даже прямо сказав, что хотел бы секса с ней – я умел держать достоинство (без пошлости) при диалоге с дамой, хотя ее аромат чуток и пьянил меня. Конечно, пока что вот так прямо про запах я заявлять не стал – это странный комплимент, и ему свое время. А то, что я восхваляю ее фигурку – она и так знала по прошлым моим приставаниям и комплиментам, а заявление про фантазии само собой вытекало. Татьяна чуть посмеялась, даже с ноткой грусти, и сказала:

– Ладно уж, во сне ты меня видишь! Почему я тебе нравлюсь? Смотри, сколько красивых и молодых девчонок вокруг, а они только это и хотят!

Я заявил, что все девчонки ей не доходят и до пяток, и что они не способны удовлетворить меня априори. А она – опытная и просто прекрасная женщина. Пальчики свидетельствуют о упорной тонкой работе; они же, вкупе с весьма крепкими сухожилиями без особой мускулатуры на руках, – о спортивных занятиях вроде скалолазания. Хотя этим она не занималась продолжительное время – об этом говорили плотные ноготки, а ни одна скалолазка не позволит себе отращивать ногти. Когда я застал ее в шортах до колен – я не заметил варикозных вен. Ягодки подтянуты, значит образ жизни довольно активный.

Одежда своим видом, качеством и разнообразием говорила о приличном доходе и финансовой стабильности, при том, что она явно не страдала «шопинизмом» (или как это там называется), а более того – о хороших вкусах, прислушиванию к моде, но как к ориентиру, а не закону. После, как я все это выложил тоном Шерлока Холмса, ее взгляд переменился, хотя лицо не дрогнуло. Я заметил, но понять и прочесть эту деталь не сумел. Возможно потому, что мелькнуло слишком много: от радости и мягкости до ужаса, отчаяния и сожаления. Но что я произвел впечатление – это однозначно. И произошло чудо. Она похвалила мои наблюдательность и логику и спросила какие у меня планы часа в три. Прикинув время, я ответил:

– Вроде, свободен.

– Прекрасно! – сказала она. – В три встретимся здесь, и мы пойдем ко мне. Я живу за квартал отсюда.

Мы попрощались. До назначенного времени я уже стоял на месте встречи. И вот она шла в моем направлении такой же красивой походкой. Я мог видеть, как обширный таз колебался из стороны в сторону в узких джинсах, а прекрасная грудь чуть подскакивала и тряслась каждый раз, как ее ножка касалась земли.

Я зашагал навстречу, мы поздоровались и отправились к ней. По дороге она диалога не заводила, хотя явно хотела о чем-то спросить. Но я вытягивать не стал. Действительно, ее квартира была рядом, на третьем этаже. Она открыла дверь, и мы вошли. Большой зал с красивой мебелью с ярко выделяющимся диваном, выход в еще одну комнату и справа длинный коридор где была еще комната в конце, и двери, как я понял, в ванную и туалет. Кухня была слева. Получалось, что зал – это одновременно и прихожая.

Одна деталь показалась мне странной, и мне следовало обратить на это внимание. Ее квартира не пахла ей. Освежителей при беглом осмотре я не заметил, но и не придал просто этому значения.