Чем больше мы общались, тем большим доверием и симпатией проникались др. к другу (надо сказать, что это было первое знакомство с сестрой моей жены и её дочерью, до этого я никогда не видел их). Когда стемнело, мы все сидели у костра, я пел песни под гитару, а она слушала, как я пою, сидя рядом со мной и положив голову мне на плечо. Как то за обилием разговоров и шуток, она стала называть меня своим мужчиной, чем немало веселила маму и тетку, а меня лишала последних остатков здравомыслия.

Временами, ночью в чаще леса слышался какой-то треск и утром, переживавшая по этому поводу Ксюша, побежала смотреть, что за звери там водятся, естественно, прихватив для охраны меня. Пробираясь вглубь леса, через плотный кустарник мы отошли от поляны метров на сто. Ксюша, проявляя инициативу пробиралась вперед, а я шел за ней. Наконец, дорогу нам перегородило сухое упавшее дерево, одним концом, лежавшее на земле, а другим на высоком пне, торчавшем из земли. Ксюша попыталась быстро вскaрабкаться на него, но в этот момент кусок коры под её ногой отвалился и она с визгом начала падать, но я в падении подхватил её за бедра и аккуратно поставил на землю.

Девочка громко засмеялась, затем, на мгновение затихла и со словами: "Я хочу, чтобы ты по-настоящему был моим мужчиной" взяла мою руку и со своего бедра переместила её на "сладенький бутончик". О-о-о! На том месте, которого я лишь изредка позволял себе касаться беглым взглядом, теперь лежала моя рука. Что я мог сделать? Ничего! Я безвольно начал ласкать сладенький бутончик, ощупывая его пальцами и крепко сжимая в руке. Прерывистое дыхание и тихие стоны Ксюши, расставили все точки над и. Девочка облокотилась локтями на упавшее дерево и расставила пошире ножки. Я стоял сзади, обхватив её рукой, которая теперь уже была у неё в трусиках. Завладев бутончиком полностью, я наслаждался, раскрывая его пальцами, проникая неглубоко внутрь и лаская кругленькую горошину клитора. При этом Ксюша стонала уже довольно громко.