Огладила и исцеловала колени... Бедра... Яички... И головастый был поощрен за свою вздыбленность... Щекотно залезла язычком в ямку пупка... Я и не предпологал сколь чувствительны сосочки моей груди... Мы запойно нацеловались с ней, я своими пятернями сдвигал и раздвигал ей ягодицы, она выпрямилась и села на мой стояк. И наша езда была плавной, как в медленном кино. Искусница то распластывалась до почти шпагата, то приподнималась на коленях и как-то раз так высоко, что потеряла контакт с взмыленным Приапом... Она взялась за его основание и... изменила цель его устремленности. Я почувствовал, как плотно он уперся в анус, преодолел с натугой входное сопротивление и попал в тесные объятия нового для себя пространства. Мое извержение было восторженным и не одиноким... Искусница не отпустила моего героя, а сменила вертикальность движений своего таза на раскрутку мельничного жернова, глубоко вздохнула и затихла в моих объятиях... Она очнулась, чмокнула меня в нос, легко соскочила с тахты, по пути из ванной заглянула на кухню, хлопнула дверцей холодильника и принесла подносик. Коктейль нашего поцелуя состоял из аромата коньяка и вкуса лимончика с сахаром. Я исцеловал ее шею, плечи, попытался распахнуть ее плащ-по-лотенце, но она не далась: - Не надо, я... стесняюсь... Они у меня такие маленькие, совсем, как у девочки... Я все-таки уговорил ее. Ее грудь напомнила мне бугорки Принцессы - отличие состояло в том, что соски у Искусницы были, как два твердых столбика. - Нельзя мне ходить без бюстгалтера, - пожаловалась она. - Торчат, как гвоздики... А мужики пялятся, думают, что я завелась... Я беззастенчиво использовал столбики, как леденцы, и она постепенно и взаправду завелась. - Невмоготу... - откинула она меня на тахту, перевернула на живот и уселась мне на ноги. - Расслабься... Ноготками своих рук Искусница, как сороконожка, прошла по шее, спустилась по плечам к спине. От ее ножек кожа, возбуждаясь, дыбилась до состояния гусиной. Пройденные участки блаженно отдыхали, а нетронутая целина чесалась в ожидании своей очереди. “Сороконожка” затерялась в предгорьях ягодиц, Искусница подняла меня на колени и ее горячий язык проник в мой анус.