Бобби огляделся, стараясь понять, как осветители и звукоинженеры, должно быть, сидящие на специальных платформах, поднятых на деревья, добиваются такой синхронизации, но яркий свет ослепил его, и Бобби на какое=то время пришлось закрыть глаза. Толпа взревела, когда музыканты поднялись на сцену. Бобби в этот момент все разгонял светящихся мотыльков, мельтешащих перед глазами, так что пропустил большую часть этого, как полагал, незабываемого зрелища. А когда он вновь обрел возможность все видеть, собравшиеся на концерт стояли, махали руками, подпрыгивали, короче, чем только можно закрывали от него сцену. И тут же пошла первая песня. Волны эмоций прокатились по телу. В отличие от записи на диске, живая музыка проникала в самую душу. Вселялась в плоть и едва не сводила с ума. Не только его. Все вокруг дергались, подпрыгивали. Танцевали в унисон, словно марионетки, связанные одной ниткой. Свет выхвал людей из темноты в одной позиции, потом гас, а когда вспыхивал вновь, они принимали совсем другую позу. "Что со мной происходит"? - пискнула толика создания, сохранившая способность мыслить логически. Неужели коммунистические агенты сумели подсыпать ЛСД в городской водопровод, чего когда=то боялся Эдгар Гувер? Бобби уже не контролировал свое тело, и ничего не мог с этим поделать. Оставалось только благодарить Бога за то, что мочевой пузырь и сфинктер по=прежнему его слушались, но остальное никак не реагировало на команды, посылаемые мозгом. Он все видел и слышал, но не мог закрыть глаза и зажать уши руками. Его тело уже не принадлежало ему, превратилось в ловушку. Музыка поработила его, заставляла делать то, что ему не хотелось. Рука вытянулась и коснулась женщины, которая танцевала рядом с ним. Не Лорри, мгновенно отметил он (куда, черт побери, подевалась Лорри?). Большой и указательный палец ухватились за верхнюю пуговичку девственно белойблузки женщины.