В то утро я встретила ее во всеоружии. И неглиже надело такое, что при виде его у мужиков напрочь сносит крышу. Показала товар лицом! И потом в кухне за чашкой кофе проверила реакцию, она-то думала, что я не вижу, как у нее напряглись соски, и живот когда я ее погладила... Теперь вот ночевать согласилась надо для развода порнушку поставить! Есть из чего выбрать. А чтобы не смотреть всухую, я достала бутылочку коньяка из папиных запасов, подумав: «Ничего, перебьется. А это мы и сами оприходуем!».

Пока шли титры, сходила на кухню за закуской. Потом плеснула в рюмочки, и мы выпили за знакомство. Пока она с интересом смотрела фильм, я подливала ей, мимоходом произнося тосты. На алкоголь она была слаба. Нет, она не опьянела, но контроль начала терять.

Сначала она решила поиграть в недотрогу и аккуратно убирала мою руку с ноги, но... Что-что, а в настойчивости мне нельзя отказать! И скоро, очень скоро я уже нежно гладила ее сначала по коленке, а потом и внутренней стороне бедер... Мои труды не канули в Лету. Я с удовольствием наблюдала за потугами скрыть охватывающее ее возбуждение. Покрасневшее лицо с капельками пота; прикушенная губа, по которой время от времени пробегает юркий язычок; набухшие соски, явственно видимые сквозь блузку... И запах! Я хорошо знаю этот возбуждающий запах похоти и желания. А то, как она начала ерзать бедрами... Да я и сама уже была готова. Трусики можно отжимать живот ноет, а напрягшиеся соски приятно трутся о ткань майки...

Я, нежно прижавшись, обняла ее. И поцеловала. Она вздрогнула, но не отстранилась и пока еще робко мне ответила. «И целоваться-то толком не умеет» подумала я, запуская свой язычок в ее горячий ротик. Прижатое ко мне тело дрожало, я ощущала, как сильно бьётся ее сердце. Не в силах больше сдерживаться, я повалила ее на спину и, устроившись сверху, стала целовать ей лицо. Она, прикрыв глаза почти, не отвечала тяжело дыша. А когда я мягко прикусила ей мочку уха, раздался стон.

Сколько раз это было? А сколько будет? Действуя на автомате мои руки, задрали её кофточку, оголив грудки. А коленка, проскользнув между безвольных ног, уже прижалась к ее горячему и мокрому лону. Я сама терлась промежность, о ее бедро, легко скользя по сочившейся из меня смазки. И она, чуть согнув коленки, плотнее уперлась в меня. Ее руки, сначала раскинутые в стороны и в беспорядке сжимающиеся, вдруг обняли меня, теснее прижимая тела, а потом ухватили за голову.