Я смотрю на него. Сначала только на него, не понимая, что он делает во влагалище моей жены. Постепенно происходящее начинает доходить до меня, я поднимаю голову и вижу здорового мужика, жадно смотрящего, как корчится она от боли, причиняемой его членом. И только потом, понимаю, что если он первый, значит он старший. Ну и что, что старший, зачем-то думаю я, а ее влагалище уже начинает издавать такие знакомые звуки...

Когда он кончил и, вставая стряхнул на нее последние капли спермы, она уже не сопротивлялась, а просто лежала, согнув ноги в коленях, смотрела пустыми глазами в по-толок и ждала следующего. Она быстрее меня поняла, что следующими будут все и теперь, перетерпев первый удар, просто ждала, когда все кончится.

Полностью сломленный, я смотрел на нее, и вдруг понял – какая она маленькая! Стоило мне повести глазами чуть влево, и я видел ее ноги, между которых меняли друг друга блестящие от смазки и спермы предшественника члены; я отводил глаза вправо и тут же видел ее дергающиеся груди и окаменевшее лицо.

Не было никакого крика, агрессии, угроз. Все шло своим чередом, каждый просто подходил к ней, опускался на колени, придерживая член всаживал его в нее, трахал, кон-чал и уступал место следующему. Ее влагалище то начинало громко чмокать, то замолкало, потом начинало опять, но внезапно все изменилось.

Старший мужик, отстрелявшийся первым, видимо заскучал, стоя в стороне, и ре-шил «разнообразить» праздник, на котором главным угощением было это распятое на полу тело и, шагнув ко мне, стал позади меня на колени. Горячий выдох коснулся моего уха:
- Ну как? Сладенькая она у тебя, верно? – я невольно чуть кивнул головой, и гром-ко сглотнул сухим горлом.

– Ты, наверное, часто ее пользовал?- я опять чуть кивнул, глядя на волну, проходящую по ее телу от живота до запрокинутого лица (очередной член жестко, с маху, бил ее во влагалище как-то снизу, каждый раз приподнимая ее над полом, заставляя повисать на себе).
- Это заметно. Смотри, как привычно она обжимает его, - ухватив меня рукой за шею, он наклонил меня влево и в сторону, так, что мне стали видны ее половые губы. Плотно обхватывая член насильника, они не были широко и безвольно раскрыты, а действительно, будто всасывали его в себя, а когда он двигался назад, будто пытались задержать его. Я невольно вспомнил, сколько ночей, я учил ее этому приему и теперь, лежа под чужим мужиком, она, как прилежная ученица, привычно повторяла выученное.