Волосы на лобке давно слиплись. Ее лобок, бедра, ягодицы были мокрыми и скользкими. А я все не мог кончить, все гонял дурака у нее под шкуркой, вызывая все новые и новые стоны, крики и прочие айканья-ойканья. Перевернув на живот, начал пристраиваться к ее телу. Она чуток приподняла зад, помогая мне. Чт о-то там нащупал, приставил головку и с маху всадил. Она, бедолага, аж на пузико хлюпнулась. Попал не совсем туда. То есть совсем не туда. Все было мокро, скользко и потому хуй проскочил в ее жопу без задерджки. Плотное объятие кишки вокруг ствола заставило аж задохнуться от удовольствия.

А тетка пытается освободиться от наглого вторжения, переместить хуй в другое место. Ну уж нет! Попал, так попал. Прижался к ней поплотнее и попер ебать ее срандель, с размаху всаживая на всю глубину. Приличных размеров дырка, да еще хорошенечко промазанная выделениями, не затормаживала моих движений. Жопа фыркала, смачно чавкала, поглощая новое лакомство. И я кончил вэту страждущую задницу, выплеснув запас спермы, заполнив под самый край.

Отдышались. Поинтересовалась, в жопу-то зачем ебал, неужто пизды мало. Посетовал, что проскочило нечаянно, а потом понравилось, так тесненько, хорошо. Посочувствовал ее неприятным ощущениям,боли и прочих последствиях ебли с задницу. Оказалось, что дело это для теткиной жопы не новое, испытанное не раз. Приходилось покойничку-мужу и эту сторону подставлять во время месячных. Злоебучий был муженек: пока пару палок не кинет, не угомониться.

Обо всем этом разговаривали. сидя у костерка, который разворошили, прибежав с ручья, где отмывали следы прелюбодеяния. Было прохладно и потому долго не засиживались, залезли в палатку и уснули, обнявшись, аки муж с женой.