- Нет, - помолчав, произнес я и тут же у меня в голове всплыли наказы отца, когда он учил меня всему.
- А что жену не привез?
- Так... не сподобился. Раньше служил - некогда было, вот только в отставку вышел. Думал поискать...

Зина внимательно на меня посмотрела, как будто прикидывая, что-то, и произнесла слова, про которые я пытался не вспоминать:
- Принимаешь ли ты мой кров, еду и постель?
- ?! - пытался думать я в этой душегубке, хотя слова сами рвались с языка. - На сколько? - мгновенно пересохшим горлом спросил я.
- А если я скажу - пока смерть не разлучит нас? - попыталась она перевести все в шутку.
- А ты скажи! - с вызовом просипел я, хватая горячий влажный воздух.
- Уже сказала! - прошептала она, добавив, - или пока я не выгоню тебя...
- Да, да, да!

Может, для вас они ничего и не значат, но только что я дал согласие хозяйке дома на то, что согласен взять её в жены. И готов разделить с ней кров, еду, и любовь до конца жизни или пока она не выгонит меня! (У нас в некотором, роде матриархат и хозяйкой дома считается женщина, дающая новую жизнь).
- Вот так просто? - чуть помедлив, задал я вопрос.
- А что кота за яйца тянуть? Я хочу тебя!
- Я тоже, - прошептал я и за руку и выдернул её из парилки.

Я смотрел на нее, как она сдернула косынку и, встряхнув головой, рассыпала волосы по плечам. Как ухватив за подол, медленно снимает сорочку, открывая моему взору свои богатства и прелести. Я без того напряженный чуть не взорвался, но постарался не ударить лицом в грязь, сдержался. Правда, не знаю, есть ли у той головки лицо? Я прижал ее к себе сжигаемый желанием. Она трепетно прильнула ко мне, обняла. А я зарылся в ее волосы, вдыхая забытый аромат березы и ольхи и еще чего-то, чем она моет свою гриву. Это вам не каре на голове, какой-то городской мамзели. Это настоящий водопад тяжелых русых волос. Зина настоящая русская ЖЕНЩИНА, которой под силу все!
- Ох... как давно я вот так с мужиком... - выдохнула она.
- А как я-то рад, - шептал я, поглаживая ее волосы и спину.