- Хочу в туалет, - жалобно сказала я.
Они были настолько обессилены, что не то что встать, чтобы проводить и проконтролировать, а даже сказать что-нибудь - у них ни сил, ни желания не было. Рукой махнув на дверь, Колян продолжил лежать на топчане. Я поняла, что это мой шанс сбежать! Ошейник на моей шее с длинной цепью, был единственной к этому преградой.
Выйдя на улицу и сев неподалёку от домика на корточки, я сразу же занялась ошейником. Мне повезло - я на удивление легко смогла его расстегнуть. Ещё не успев дописать до конца, я сорвалась и пустилась бежать. На улице уже стемнело, но я не знала который сейчас час. Находясь в плену, я потеряла ощущение времени, а судя по темноте, сейчас могло быть как семь часов вечера, так и двенадцать. Я бежала со всех ног, и мне не верилось, что я сделала это. Я сбежала! Ура!
Я бежала босиком по снегу и совершенно не чувствовала холода. Лишь две мысли, сбивая друг - друга крутились в моей голове, - "...хоть бы не догнали, хоть бы не догнали", и "... я жива, я жива".
Добежав до своего участка и влетев в калитку, я наспех накинула на плечи пальто, взяла в охапку сапожки и также босиком продолжила убегать. Я бежала до самого выхода с садовых участков, где ворота выходят на проезжую часть.
Мимо, осветив край обочины, пронеслась грузовая машина. Я стала потихоньку успокаиваться. "...я жива, я жива", - стучало в голове. Я стояла босая и, не считая накинутого пальто, совершенно голая у дороги, в десяти минутах хотьбы от центра города. Эта мысль привела меня в чувство. На замерзшие, все в снегу ноги, я надела сапожки, застегнула пальто и пошла в сторону автобусной остановки.