- А ты примешь меня в гости?
Она начала осторожно вырываться, начала отпихивать меня рукой внизу живота.
- Ну не надо.
Я чувствовал - она очень хотела. Я схватил обе ее руки и крепко прижал ее тело к себе, она заерзала. Я нежно чмокнул ее в шейку и начал слегка нажимать головкой на дырочку
- Расслабь писю котенок и больно не будет.
Я сильно надавил, и головка вошла. Она жалобно застонала и задышала. Ее грудь резко вздымалась.
- Ай мне больно прекрати он просто огромный он не войдет!
Я медленно игрался головкой в ее писе, входя и выходя совсем немного.
- Малыш, это только головка, всё хорошо.
Я целовал ее шею и мял попку.
- Тише, расслабься, поверь мне.
Я замер, немного подождал, и она расслабилась.
Я схватил ее за бедро и плавно, но быстро ввел свой член. Мне было немного больно. Её пися слишком узкая. Она осторожно вырывалась, чтобы он не двигался в ней, пыталась кусать руку, которая держала ее руки и канючила:
- Ну пожалуйста, убери, мне больно.
Я гладил ее.
- Маленькая моя, сейчас всё пройдёт, тебе станет очень хорошо. У тебя такая узенькая пися, нужно немного ее разработать, потерпи.
Я начал осторожно двигаться.
Она жалобно стонала, я почувствовал, что постепенно мышцы расслабились, ей было больно, но уже хорошо. Я до конца ввёл свой член, максимально насадив её и начал нежно трахать, разрабатывая её узенькую сладкую щелочку. Её каёмочка обнимала мой пенис и сильно его сжимала. Я трахал её сладкую писю еще минут двадцать, а потом она вдруг сильно сжала мой член и задрожала. Я от этого пришёл в экстаз. Но я не хотел ей навредить. Я почувствовал, что кончаю и вытащил член.

Она не вырывалась и не убежала, она лежала, вспотевшая, смотря на меня наивными глазами.
- Тебе было хоть немного хорошо?
- Не знаю, я такого не испытывала. Сначала было просто больно, а потом такие странные ощущения... особенно в конце.

Она не могла толком описать.
- У меня пися так болит, прямо горит...

Я спустился вниз, она немного боялась меня, будто я дикий зверь. Я осторожно начал целовать ее писю. Она привыкла, и я начал лизать ее, держа ноги. Она постанывала, такая беззащитная и сладкая. Её щелочка была вся красненькая и припухшая. Я очень нежно стал жалеть её своим язычком. А после я себя долго корил, что воспользовался ей... пока она не стала приставать, чтобы мы повторили.

Через пару месяцев мне позвонили из полиции. Оказалось, она не была моей сестрой. Но я её уже так полюбил... Я не сказал Маше об этом сразу. В итоге, она адаптировалась к миру, и мы уже не смогли расстаться.