Мой бумажник сначала порхал в голубом небе, как огромная чёрная бабочка, а потом таинственным образом вдруг исчез. Девочки стали кричать, задирать платьица и даже стягивать до колен трусики, чтобы показать, что там нет моего бумажника. Обворованный и опозоренный, я поспешил удалиться, чтобы прохожие по ошибке не приняли меня за мерзкого любителя детских прелестей. Наверное, так всё же подумали обо мне невесть но кудоткуда появившиеся зеваки, которые пропустили первую часть спектакля. Да, что ни говори, Рим - жестокий город, и так было всегда!

Когда мы с девочкой зашли в подъезд и стали подниматься по лестнице, я припомнил нечто очень важное, - то, что на время как бы даже выветрилось у меня из головы. Я вспомнил, что мы с Мартой уже почти месяц как не живём вместе. Моя благоверная наставила мне рога, да ещё как наставила - сбежала с синьором Фурадо, интендантским полковником, оставив мне душещипательную записку, прямо как в любовных романах. Однако знать об этом прискорбном факте девчонке совсем необязательно.

- Прежде всего тебе надо помыться, - говорю я. - Скоро придёт моя жена, и если она увидит, какая ты замарашка, она откажется взять тебя на работу. И переоденься во что-нибудь более чистое. Погоди-ка, сейчас я тебе подыщу.

В одном из шкафов нахожу какое-то поношенное платье. А что? Этот голубовато-сиреневый цвет так пойдёт к её рыжим кудряшкам! Небрежно, жестом богача бросаю ей:

- Примеришь вот это... Или вот это ещё...

Просто чудо, что я не выбросил это тряпьё на помойку. Надо же, пригодилось!

Она взяла всё это в охапку и послушно потащилась за мной в ванную комнату. Я отвернул краны, чтобы наполнить водой мраморную ванну. Прочь, прочь эти мерзкие, грязные обноски! Они годятся только на то, пожалуй, чтобы растопить ими печку на кухне.

Увидев мою маленькую гостью нагой, я обомлел: божественно! Огненно-рыжие кудри, кожа как перламутр! Такое совершенство форм, что хоть святую Мадонну с неё лепи. Матерь божья, бывает же такое! Надо ли добавлять к этому, что я совершенно потерял голову при виде этого чудесного, едва распустившегося цветка. Видеть рядом с собой кусочек нежной, аппетитной плоти и не попробовать её на вкус - это было свыше моих сил. Я не церковник и не святоша, у меня тоже временами бывают чувства. Эти губы! Пухлые, свежие, яркие, словно вишни, они могли бы так приятно обвиться вокруг моего члена!